Во взаимоотношениях осетинского и грузинского народов существует много страниц добрососедского сотрудничества, но в целом они развивались преимущественно в русле противостояния и столкновений. Осетинские земли непрерывно подвергались вооруженным нашествиям со стороны грузинских деспотий, что приводило к опустошению края, но эти «успехи» были временными, агрессоры не имели ни сил, ни средств, чтобы окончательно покорить свободолюбивый народ.

Однако после добровольного вхождения в состав России единой Осетии, а затем грузинских земель положение меняется. При поддержке царской администрации и регулярных войск Южная Осетия была подвергнута тотальной экспансии, что привело к решительному сопротивлению населения. Борьба достигла такого размаха, что царские власти с прошения грузинских феодалов несколько раз рассматривали вопрос о депортации осетин со своей исторической родины. Это покровительство имело определенные рамки, и Россия по объективным причинам не могла допустить геноцид верного ему народа. Но Февральская революция фактически сломала русское многонациональное государство, и Грузия получила возможность реализовать свою давнюю цель - уничтожить Южную Осетию.

В Южной Осетии существовало фактически двоевластие, и с 30 апреля 1920 года окружной комитет РКП(б) приступил к формированию бригады из эмигрантов-южан «для предстоящей революционной борьбы с меньшевиками Грузии и другими контрреволюционерами» [1]. В боевое формирование добровольно вступали не только находившиеся в Северной Осетии эмигранты, но и повстанцы из Южной Осетии, которые массово переходили покрытые снегом перевалы Главного Кавказского хребта. Войсковое формирование было укомплектовано за несколько дней и к середине мая 1920 года насчитывало около 2 тысяч бойцов [7], на вооружении которых были винтовки, пулеметы и в незначительном количестве артиллерия.

Грузинские войска вместе с пограничными отрядами и милицией начали разоружать население и двигаться к перевалам с целью отрезать Южную Осетию от Советской России. Действия карателей вызвали решительное сопротивление крестьян Рукского района, к которым присоединились и трудящиеся других регионов края. В Южной Осетии начинается очередное восстание, красные партизаны арестовали меньшевистского комиссара и всю милицию. Повстанцы в количестве 300 бойцов перекрыли подступы в Рукский регион и на протяжении одного месяца отбивали яростные атаки меньшевистских войск. 6 мая 1920 года в селе Рук состоялось расширенное заседание Юго-Осетинского ревкома с участием представителей Кавказского краевого комитета РКП(б), на котором было принято единогласное решение: «Объявить Советскую власть в Рукском ущелье» [2].

Надо отметить и то, что при обсуждении данного вопроса некоторые участники заседания выражали сомнения в целесообразности немедленного начала вооруженного восстания. Единогласное решение было принято после того, как прозвучали заверения со стороны членов Кавказского краевого комитета о возможной помощи повстанцам из Грузии и поддержке с Северного Кавказа.

Вероятность поддержки революционного выступления в Южной Осетии к этому времени была действительно небезосновательна. Дело в том, что в конце апреля 1920 года произошла советизация Азербайджана, и командование XI Красной Армии готовилось продолжить наступление против меньшевистской Грузии, при этом рассчитывая на помощь повстанцев края. Однако затем внешнеполитическое положение Советской России значительно осложняется в результате начавшейся войны с буржуазно-помещичьей Польшей и наступлением белогвардейцев генерала Врангеля, что не позволило Красной Армии оказать помощь юго-осетинским партизанам.

Положение повстанцев Южной Осетии еще более осложнилось в связи с тем, что 7 мая 1920 года в Москве меньшевистская Грузия заключила мирный договор с Советской Россией, согласно которому обе стороны обязались не вмешиваться во внутренние дела друг друга.

Руководители повстанческого движения Южной Осетии основательно разбирались в геополитической ситуации, складывавшейся во время этих событий. Это подтверждается в письме председателя Юго-Осетинского окружного комитета партии В. А. Санакоева секретарю того же Окружкома А. М. Джатиеву. В директивном письме предлагалось начать переговоры с меньшевистским правительством о мирном разрешении конфликта с непременным условием отвода всех войск к исходным пунктам [4]. Однако каратели решили действовать силовыми методами, чтобы окончательно покончить с национально-освободительным движением. В Южную Осетию были направлены новые войска с целью занять перевалы и отсечь мятежный край от Северного Кавказа. Встревоженные сложившейся ситуацией, в конце мая в Северную Осетию прибыли посланцы Юго-Осетинского ревкома с настоятельной просьбой оказать помощь повстанцам. Тогда же во Владикавказ стали поступать тревожные сообщения о том, что меньшевистские каратели готовятся сжечь дома бойцов Юго-Осетинской бригады и расстрелять их семьи, в том числе детей. В войсковом соединении началось брожение, бойцы требовали немедленного выступления на защиту восставших крестьян. «Чего руководство медлит? - говорили многие. - Там наши товарищи обливаются кровью, а мы здесь преспокойно едим кашу и щи! Там издеваются над нашими семьями, а мы с оружием в руках смотрим издали» [6].

В такой обстановке 28 мая 1920 года во Владикавказе состоялась Вторая конференция Юго-Осетинской организации РКП(б). Руководство партийной организации Южной Осетии посчитало выступление боевой сформированной бригады повстанцев преждевременным. Это решение являлось верным, так как оно учитывало неблагоприятный для красных партизан расклад сил. Было очевидно, что Советская Россия, которая вела кровопролитную войну с белопанской Польшей и белогвардейцами, не могла открыть новый фронт в Закавказье. К тому же вступление Красной Армии в Южную Осетию являлось бы нарушением мирного договора от 7 мая 1920 года между Советской Россией и меньшевистской Грузией. Следует отметить и то, что в самой Грузии отсутствовала революционная ситуация, и вооруженное выступление юго-осетинского населения не могло найти поддержки рабочих и крестьян этой республики. Однако из Южной Осетии во Владикавказ стали поступать новые сведения о злодеяниях карателей, острой нехватке у повстанцев живой силы, оружия, боеприпасов и продовольствия. Среди бойцов повстанческого движения и эмигрантов все более возрастало недовольство выжидательной тактикой руководства, шли даже разговоры об изменнической политике Окружного комитета.

30 мая 1920 года во Владикавказе состоялся большой митинг, который был организован Юго-Осетинским окружкомом совместно с членами Ревкома в присутствии представителей партийных организаций всех районов Южной Осетии. Часть руководителей повстанческого движения считала выступление преждевременным и предлагала отсрочить его до начала всеобщего восстания в Грузии. Однако подавляющее большинство собравшихся поддержало требование о немедленном наступлении на Южную Осетию. И митинг постановил: «В эти грозные дни, когда наши братья, истекая кровью, ведут упорную борьбу с озверевшими врагами, мы считаем своим долгом немедленно выступить им на помощь» [5]. В принятии этого решения особую роль сыграли сами бойцы юго-осетинской бригады, которые требовали от своего руководства немедленного возвращения на родину для спасения своих семей и близких от истребления. В ночь с 31 мая на 1 июня 1920 года Юго-Осетинская бригада, еще не полностью укомплектованная, под видом тактических занятий выдвинулась из Владикавказа и через несколько дней, достигнув села Нар, тремя колоннами перешла Рукский, Зикарский и Мамисонский перевалы, вступив в Южную Осетию.

Прошло почти сто лет с тех событий, но до сих пор историки и политологи не могут прийти к единому мнению о том, почему Южная Осетия втянулась тогда в этот неравный, заведомо проигрышный бой с кровожадным противником. Утверждения о том, что высшее руководство Советской России в лице Иосифа Сталина и Григория Орджоникидзе сознательно вовлекло осетинский народ в кровавую бойню, являются несостоятельными. И. Сталин еще в начале мая в телефонном разговоре советовал Г. Орджоникидзе убедить повстанцев - восставших осетин «не торопиться с выступлениями и сохранить свои силы для ближайшего будущего». Орджоникидзе, как верный исполнитель директив партийной верхушки, доложил: «Ваше приказание (о приостановке наступления Красной Армии и свертывании восстания против меньшевиков. Г. Г.) будет исполнено с точностью» [3]. С целью предотвращения самовольного выдвижения бойцов Юго-Осетинской бригады из Владикавказа на помощь повстанцам, по распоряжению Орджоникидзе, у них были отобраны 40 станковых пулеметов. Таким образом, войсковое формирование частично было разоружено.

Сложнее определить роль в этих событиях Кавказского краевого комитета РКП(б). Дело в том, что, как отмечалось выше, именно по настоянию представителей этого партийного органа 6 мая 1920 года Юго-Осетинским ревкомом было принято решение об объявлении Советской власти в Рукском районе. Однако ЦК РКП(б) в первые же дни после заключения мирного договора между Советской Россией и Грузией директивно предложил Кавказскому краевому комитету в данной политической ситуации ни в коем случае не поднимать вооруженное восстание. Но предписание не было доведено до сведения Юго-Осетинского ревкома. После роспуска Кавказского крайкома было образовано Кавказское бюро ЦК Российской Коммунистической партии, которое непосредственно возглавило работу закавказских партийных организаций. Директивы этого органа также предписывали прекратить вооруженную борьбу против существовавшего в Грузии государственного строя, исходя из положений мирного договора от 7 мая 1920 года.

Из всего изложенного следует вывод о том, что выступление Юго-Осетинской бригады носило стихийный характер, и неуправляемые процессы привели к трагической развязке. Очередное наступление грузинских карателей в мае 1920 года, приказ об уничтожении семей и жилищ бойцов бригады заставили руководство юго-осетинского национально-освободительного движения, самих повстанцев решиться на отчаянный шаг - самовольно двинуться на защиту своих близких, и их невозможно было остановить.

Летом 1920 года, в силу объективных обстоятельств, меньшевики получили возможность осуществить свою историческую цель – уничтожить свободолюбивых и непокорных осетин. Правительство Грузии, сбросив маску приверженца социалистической демократии и пролетарского интернационализма, решило ликвидировать Южную Осетию как национальную, этнографическую единицу. Военный министр Лордкипанидзе издает обращение «к грузинским войскам-защитникам родного очага»  с призывом: «Не щадить изменников, ядовитых змей с их змеенышами, которые должны быть уничтожены. Этого требует благоденствие грузинского народа и непреклонное решение его правительства - железной метлой очистить и вымести гнезда измены и раскаленным железом удалить с нашего национального тела гнойники и нарывы, которые угрожают всему организму отравлением и гибелью» [7]. Это обращение пронизано патологической ненавистью к осетинам, в нем отчетливо звучит призыв к уничтожению целого народа, в том числе детей. Данное обращение является свидетельством того, что последовавший за ним геноцид был санкционирован на высшем государственном уровне. И его осуществление не заставило себя ждать.

В результате геноцида, осуществленного грузинскими захватчиками, погибло 5279 осетин, среди которых оказалось 1375 женщин и 1844 детей, то есть каждый третий погибший - ребенок. 500 человек скончалось от побоев, зафиксированы были случаи сожжения заживо людей, как во время средневековой инквизиции. Погибло во время изгнания от холода, голода и различных болезней 15 тысяч человек. В период этого геноцида была истреблена  21 тысяча невинных людей, то есть почти треть осетинского населения края. Спасаясь от государственного террора, через перевалы на Северный Кавказ перешло 50 тысяч беженцев. Свыше ста осетинских селений сожжено, в некоторых деревнях вырезано все население, в том числе старики, женщины и дети.

Истребление и изгнание осетин с разных мест происходило несколько месяцев, горю и страданиям народа не было конца. После осуществленного геноцида преступные деяния грузинского режима продолжались и далее. Регулярные войны и «народная» гвардия, пользуясь значительным превосходством в живой силе, вооружении, смогли сломить героическое сопротивление партизанских отрядов Южной Осетии и вытеснить их основные подразделения вместе с большей частью мирного населения на Северный Кавказ. Но сопротивление захватчикам продолжалось. В течение всего лета 1920 года повстанцы вместе с мирным населением оставшиеся в горных ущельях, лесах, противостояли зарвавшемуся врагу, нанося ему существенный урон. Многие мелкие отряды красных партизан постоянно возвращались с горных перевалов к своим выжженным селам, чтобы отомстить за гибель близких людей и за свою поруганную Родину.

Литература:

1. Борьба трудящихся Южной Осетии за Советскую власть. 1917-1921. Документы и материалы. Издание второе, дополненное. - Сталинир.  - 1960, с. 83.

2. Борьба трудящихся Южной Осетии за Советскую власть. 1917-1923. Документы и материалы - Сталинир - 1957, с.79.

3. Бутырина П. Из национально-освободительной борьбы Южной Осетии // Борьба классов. - 1934, №4, с.38.

4. Гассиев Виктор. Так было. - Сталинир. - 1957, с. 92.

5. Исвания Г. Большевики и победа Советской власти в Грузии. - Тбилиси. - 1981, с. 277.

6. Очерки истории Юго-Осетинской автономной области. Т. 2. - Тбилиси. - 1985, с. 289.

7. Цховребов И. Н. Плиев Б. З. Борьба трудящихся Юго-Осетии за установление Советской власти (1917-1921 гг.) - Известия ЮОНИИ. Вып. 8, с. 66.

Гиви ГАТИКОЕВ,
кандидат исторических наук,
декан историко-юридического
факультета ЮОГУ им. А. Тибилова