(Филологический анализ стихотворения К. Симонова «Зима сорок первого года...»)

Анализируя языковые особенности стихотворения К. Симонова, автор статьи выходит на идейный уровень текста, раскрывает позицию лирического героя и поэта в оценке читателя.

Ключевые слова: стихотворение о войне; антитеза; тропы; эмоционально-экспрес­сивная окраска; циклоид; рефрен.

E-mail: ipozert@gmail.com

Если составлять антологию «золотых» стихотворений военных лет, то из лирики К. Симонова в нее непременно попадут «Жди меня», которое имеет всемирную известность как символ женской верности в годы войны, а также не менее популяр­ные «Если дорог тебе твой дом...», «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщи­ны.», «Майор привез мальчишку на ла­фете.», «Не той, что из сказок.»идр.В них отразился его взгляд на войну в упор, т.е. передающий точно события во всех деталях и подробностях, - «войну в на­стоящем ее выражении - в крови, в стра­дании, в смерти» [Там же I: 13].

Но так как после войны у К. Симонова, по его признанию, было ощущение, что многого о войне он недоговорил, о мно­гом еще не рассказал, то и после грозо­вых лет главной темой его творчества остается война.

Однако теперь надо было выработать «иной взгляд», преодолев инерцию изоб­ражения «войны для войны», взгляд из­далека, проникающий в причины и след­ствия и обнаруживающий связь явлений прошлого, настоящего и будущего.

Этот другой «взгляд на войну» мы на­ходим в стихотворении «Зима сорок пер­вого года.» (1956):

Зима сорок первого года -

Тебе ли нам цену не знать!

И зря у нас вышло из моды

Об этой цене вспоминать.

А все же, когда непогода

Забыть не дает о войне,

Зима сорок первого года,

Как совесть, заходит ко мне.

Хоть шоры на память наденьте!

А все же поделишь порой

Друзей - на залегших в Ташкенте

И в снежных полях под Москвой.

Что самое главное - выжить

На этой смертельной войне, -

Той шутки бесстыжей не выжечь,

Как видно, из памяти мне.

Кто жил с ней и выжил, не буду

За давностью лет называть.

Но шутки самой не забуду,

Не стоит ее забывать.

Не чтобы ославить кого-то

А чтобы изведать до дна,

Зима сорок первого года

Нам верною меркой дана.

Пожалуй, и нынче полезно,

Не выпустив память из рук,

Той меркой, прямой и железной,

Проверить кого-нибудь вдруг!

Поскольку данное стихотворение напи­сано не по следам боевых событий, а к 15-летию битвы под Москвой, то в нем ушедшая в прошлое война потребовала не столько изображения и воссоздания, сколько осмысления, анализа того, что в ней таится важного для мирной современ­ности с ее проблемами и заботами. Вот почему стихотворение получилось не кон­кретным, сюжетным, событийным, как ранее, а более отвлеченно-риторическим, книжным по стилю, с рассуждением и оценкой явлений военных и мирных.

Подобные тексты требуют «перевода» поэтического языка на язык фактов. Со­бытия декабря 1941 г. (Зима сорок первого года), а именно: провал немецкого наступ­ления на Москву и начало русского контр­наступления, ликвидация непосредст­венной угрозы Москве, первое крупное поражение немецкой армии во Второй мировой войне и развенчание мифа о не­победимости гитлеровской Германии - все это в первый страшный год войны выпало на долю советского народа (Тебе ли нам цену не знать!). Но вспоминать о дорогой цене первых побед - сожалеет лирический герой - у нас вышло из моды. Когда же непогода напоминает о войне обостряющимися болями старых ране­ний, вспоминаются события зимы 1941 г. - олицетворение совести, т.е. чувства нрав­ственной ответственности перед собой и народом. Хотя сегодня, по мнению лири­ческого героя, и встречаются попытки ограничить память о тех военных событи­ях, ему все же хочется отделить тех, кто «залег» в снежных окопах под Москвой, от тех, кто «залег» надолго в глубине стра­ны, в далеком тылу (возникает игра слов, основанная на многозначности глагола за­лечь ). Совести первых лирический герой и близкий ему по мировосприятию автор противопоставляют бесстыжую шутку вторых: Самое главное - выжить на этой смертельной войне.

Отечественной войны он вспоминал о том, как осенью 1939 г. в Монголии слу­шал немецкую радиопередачу из за­хваченного фашистами Кракова и, по его словам, «с полной очевидностью почув­ствовал, что вот-вот мы будем воевать с немцами, что-то непременно будет, и будет скоро, и что все это, что там про­исходит, - лишь самое начало чего-то огромного и необъятно страшного» [Си­монов 1979].

Имен «выживших» таким бессовестным и бесчестным способом в тексте нет (ан­титеза строится на антонимичных конст­рукциях: совесть - бесстыжая шутка). Но переносясь в мирное время, настоящее и будущее, лирический герой и после вой­ны считает мерой человеческой личности лучшие качества защитников Москвы - преданность общему делу, честность, са­моотверженность, непоказное мужество, верность долгу, ответственность и силу духа. Поэтому даже после войны зиму со­рок первого года называет меркой верной, прямой и железной, т.е. правильной, прав­дивой и твердой.

Этот перевод со стихотворного на про­заический и конкретно-исторический язык делает наглядным вывод о том, что в поэтическом тексте преобладает отвлечен­ная лексика (совесть, память, давность и т.п.), слова с переносным значением (шоры, мерка, железная и прямая, цена и под.), книжные по стилистической окра­шенности (изведать, ославить, залегший, дана и под.). Усложненность языку и об­разность речи придают тропы - метафо­ры, олицетворения, сравнения: хоть шоры на память наденьте; той шутки не выжечь из памяти, не выпустить па­мять из рук; зима сорок первого года, как совесть, заходит ко мне и под.

Повышенную эмоционально-экспрес­сивную окраску тексту и риторичность придают фигуры экспрессивного синтак­сиса.

Начинается стихотворение - а начало - одна из ключевых позиций текста - име­нительным темы (или именительным представления), характерным приемом не только для поэтической речи, но и для публицистики и ораторских выступле­ний. Данная конструкция состоит из двух частей. Первая часть представляет собой самостоятельный смысловой фрагмент, оформленный как именительный падеж существительного и как отдельное пред­ложение - Зима сорок первого года. Вто­рая часть - последующая описательная характеристика этого явления и впечат­ления, производимого им, а имя темы в ней заменяется личным местоимением тебе в роли связочного средства - Тебе

ли нам цену не знать! Вторая часть вы­ражает риторическое восклицание-во­прос. Тире на письме и выделительная интонация при чтении вслух в представ­лении темы высказывания и всего текста делают этот образ центральным.

Ключевая в идейно-эстетическом со­держании фраза становится повтором - циклоидом (греч. ‘кругообразный’). Фра­зовый повтор Зима сорок первого года встречается с интервалом в тексте три раза, определяя композицию стихотворе­ния. Заметим, что циклоид, использу­емый в стихотворном тексте, называется рефреном (франц. ‘припев’). Первый раз данной фразой задается тема воспо­минания, поэтому первая строфа стихо­творения является вступлением. Второй раз рефрен употребляется в развитии темы (П-V строфы), во второй части тек­ста - в развернутом сравнении. Наконец, в третий раз рефрен «замыкает круг» (VI и VII строфы, заключительная часть), от­ражая идею стихотворения: Зима сорок первого года является мерилом совести, ответственности и участия людей не только в приближении Победы, но и в мирное послевоенное время.

Кроме рефрена, ритмическую структуру текста создают семь строф с перекрестной рифмой и стихотворный размер - трех­стопный амфибрахий со спондеями. Се­мантика размера - плавность размышле­ния, а не марш и стук молота; не «блеск эполет», а белизна маскхалатов. Ср.: Ямбы не вполне в моей природе, / в них что-то есть от блеска эполет. (И. Сельвин- ский. «Челюскиниана»).

Другим структурирующим фактором стихотворения, определившим характер его повествования, является чувство общ­ности лирического героя, а через него и автора, с читателями. Лирический герой столько же раз проявляется через «Я» (ко мне, мне), сколько и через «Мы» (нам, у нас). Значит, он ощущает себя рядом с читателем, тогда воевавшим или сочув­ствующим бойцам - труженикам войны, а сейчас - борцам за социалистический труд. Наверное, поэтому читатель - со­временник К. Симонова и читатель-по­томок одинаково покорены тем, что их мировосприятие, настроение и строй чувств поэта совпадают, что пережитое и переживаемое ими оказалось достойным поэтизации.

Таким образом, анализ стихотворения К. Симонова на конкретно-историческом фоне в контексте его творчества свиде­тельствует о том, что поэт не любитель батальных картин и бравады. История не умиляет и не раздражает художника, она учит: «Художественная литература есть не что иное, как гуманизм. А гу­манизм есть не что иное, как политика» (Т. Манн). История для Симонова - это люди, сформированные временем и фор­мирующие его облик. И среди них есть, по словам его же героя, люди, у которых погоны на плечах, и те, у кого война на плечах. Вторые нам завещают: Надо и после войны жить по чести. На войне при всех своих недостатках все же честно живем. Надо и после нее не хуже жить. Это говорит Серпилин (трилогия «Живые и мертвые»). А мерилом нравственного облика человека и в мирное время являет­ся зима сорок первого года. Потому что

Навеки врублен в память поколений

Тот год в крови,

Тот снег

И та страна,

Которой даже мысль была странна -

Что можно перед кем-то - на колени...

   (К. Симонов).
 

   ЛИТЕРАТУРА

Симонов К.М. Собрание сочинений: В 10 т. - М., 1979.

Симонов К.М. Глазами человека мо­его поколения. Размышления о И.В. Ста­

лине. - М., 1988.

Словарь современного русского литера­турного языка: В 17 т. - М.; Л., 1950-1965

(БАС).

Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова: В 4 т. - М., 2000.

Николина Н.А. Филологический анализ текста. - М., 2008.