Научно-практическая конференция, приуроченная к 160-летнему юбилею великого осетинского поэта Коста Хетагурова, прошла в Юго-Осетинском государственном университете им. А. А. Тибилова. Тема конференции – «Значение и вклад Коста Хетагурова в мировую литературу».
В мероприятии приняли участие профессорско-преподавательский состав вуза, представители власти, научного сообщества Республики, Посольства РФ, Представительства Россотрудничества в Южной Осетии, студенты.
Конференцию открыл ректор ЮОГУ Вадим Тедеев, который отметил, что говорить о творчестве Коста Хетагурова можно бесконечно, ибо «он классик не только осетинской, но и мировой литературы».
 В ходе конференции с докладами выступили зав. кафедрой осетинской литературы профессор Гацыр Плиев («Тыбылты Алыксандры цæстæнгас Къостамæ»), зав. кафедрой русского языка профессор Залина Тедеева («Коста Хетагуров и Петербург»), зав. кафедрой русской и зарубежной литературы доцент Манана Парастаева («Коста Хетагуров и М. Ю. Лермонтов»), декан факультета русской филологии, международной журналистики и иностранных языков доцент Алла Бязрова («Хетæгкаты Къостайы поэмæ «Лæскъдзæрæн»-ы фольклорон бындур» и другие.
Выступающие, рассказывая о жизни и творчестве поэта, отметили неоценимый вклад Коста Хетагурова в развитие литературы и культуры осетинского народа.
Профессор Залина Тедеева подчеркнула, что художественное творчество, общественная деятельность и сама могучая личность поэта составили целую эпоху в истории осетинского народа: «По мнению Нафи Джусойты, «на горизонте художественной истории осетинского народа нет более высоких и блистательных вершин, чем Нартский эпос и поэзия Коста Хетагурова». Имя Коста легендарно в Осетии и далеко за ее пределами.
Вся творческая и общественная деятельность Коста была направлена на укрепление осетино-российского духовного братства. Коста оставил нам свой личный опыт постижения русской культуры и литературы, и Петербург занял определяющее место в приобретении этого опыта. 18811885 годы Коста провел в Петербурге, будучи студентом Императорской академии художеств. Он всецело погрузился в многонациональную семью российского студенчества. Для Коста это было время созревания его художественного таланта, формирования демократических воззрений, закалки революционного характера. Оказавшись в самом центре российской столицы, Коста активно включается в студенческую жизнь, а также неизбывно тянется к прекрасному: посещает картинные галереи, знакомится с великолепными памятниками архитектуры. Город Петербург раскрывает перед ним свое великолепие. Коста видит блистательную роскошь дворцов, памятники и мосты, созданные гениальными художниками. Но Коста видит и другое – убогие домишки Галерной гавани, словно сбежавшие сюда с владикавказских окраин.
Коста явил свой образ Петербурга. Хетагуровский образ северной столицы – это нетленный образ холодного, торжественного, строгого Петербурга. Северная столица оказалась родственной осетинскому поэту и художнику по духу и натуре. Чем же дорог ему этот город? Петербург – это место, где состоялось восхождение Коста к вершине в искусстве слова и в искусстве кисти. Коста часто казалось, что сам город подсказывает ему ритмы и рифмы, нашептывает строки. Конечно, стихи были еще слабые. Русские слова не всегда подчинялись ему, он писал и рвал написанное. А потом садился и вновь писал. Только в стихах он мог излить жажду подвига, томившую его.
Вдали от отчего края, в Петербурге, в «этой сумрачной столице», где, как позднее скажет Коста, «не вольготно осетину», молодой поэт размышляет над решением важнейших вопросов современности. Это необходимость революционного обновления мира, взаимоотношения народа и интеллигенции, смысл и назначение человеческой жизни, роль вождя и интеллигенции в освободительной борьбе народа.
В оценке Петербурга, столицы самодержавия, молодой Коста соглашается с традицией Некрасова, но спорит с пушкинской, видя «в прекрасном творенье Петра» незримое существо, которое всегда горячей кровию питалось». Петербург для Коста - «сумрачная столица», город народной нищеты.
 Коста проучился в Академии художеств почти три года, на его талант обратили внимание знаменитые мастера кисти Айвазовский и Верещагин. Сначала Коста посещал класс живописи, затем перешел в гипсово-фигурный класс, руководителем которого был П. П. Чистяков, человек передовых взглядов. Чистяков прививал навыки точного рисования с натуры и быстро обучал реалистической манере живописи. Коста в полной мере усвоил эту великую традицию рисунка и живописи незабвенного учителя.
К. Хетагуров окунулся в интересный мир художников, мир, оказавший значительное влияние на его профессиональный рост и эстетическое развитие. Особенно близко ему было творчество художников-передвижников, некоторые из которых преподавали в Академии. К ним относились П. П. Чистяков, Ж. Н. Ге, И. Айвазовский, И. Шишкин, В. П. Верещагин… В классе с Коста Хетагуровым учились Валентин Серов и Михаил Врубель.
Коста учился со страстью. Богатая натура его не замыкается в сфере живописи. Коста изучает также русскую музыкальную классику – творения Глинки, Чайковского, Римского-Корсакова.
В эти же годы Коста серьезно изучает поэтическое искусство Пушкина, Лермонтова, Некрасова, революционную эстетику Белинского, Чернышевского и Добролюбова. Именно наследство классиков русской и мировой литературы на русском языке, а также лучшие произведения русской общественно-политической и эстетической мысли послужили тем основанием, на котором оттачивалось революционно-демократическое мировоззрение и поэтическое мастерство молодого осетинского поэта в годы его формирования и становления. Коста, как поэт, формируется именно в годы своего пребывания в Петербурге. В Петербурге он написал драматическую поэму «Чердак» - произведение во многом несовершенное, но ставшее характерным фактом его творческой биографии. Начинающий поэт взволнованно рассказывает в ней как о самом близком ему: о жизни студентов в Петербурге, об их спорах и раздумьях, о прогрессе и свободе, описывает город Петербург, реку Неву. На дивный, дорогой наряд столицы кидает недовольный взгляд герой поэмы Борис. Коста подчеркивает оборотную сторону благолепия столицы:
– Ты – людоед… да…
В конце поэмы Борис успокаивается при виде природы, Невы, ночного убранства столицы. Он охвачен уверенностью в непоколебимости Петербурга – столицы России:
Россия может спать спокойно, –
Любовь и преданность детей
Ее хранят всегда достойно
От вражьих козней и затей.
В Императорской академии художеств Коста проучился два с половиной года. В октябре 1884 года из-за неуплаты за обучение он официально был исключен из списков учащихся Академии и переведен вольнослушателем. Лишившись стипендии, Коста оказался в бедственном положении. В 1885 году он вынужден был вернуться на родину, к отцу, в село Георгиевско-Осетинское.
Спустя 12 лет, весной 1897 года, Коста вновь приехал в Петербург: двоюродный брат Андукапар пригласил его к себе «пожить и успокоиться». В Ставрополе закрыли газету «Северный Кавказ», в которой работал Коста. Общение с Андукапаром, его помощь и поддержка вдохновили поэта. Он вернулся в Ставрополь в начале лета 1897 года, полный планов и надежд. В письме Анне Цаликовой от 6 декабря 1898 года из Пятигорска Коста писал: «Весной прошлого года я уехал в Петербург рассеяться…».
В октябре того же года по настоянию Андукапара Коста вновь приехал в Петербург. Поводом послужил открывшийся у него костный процесс. Андукапар поместил Коста в Александровскую больницу. В феврале его прооперировали, и еще семь месяцев он провел в этой «громадной, мрачной» больнице. Находясь на лечении, Коста скучал по родине, по близким и друзьям. После выхода из больницы он еще некоторое время пожил у Андукапара, усердно старавшегося путем усиленного питания поднять его силы.
В стихотворении «Перед операцией» того периода Коста пишет:
...все мои страданья
Теперь, о, Родина, признаньем искуплю:
Все помыслы мои и все мои желанья
Одну имели цель — снискать любовь твою.
Многие месяцы отчаянной борьбы изнуренного организма со смертью и наблюдаемые поэтом ежечасно невообразимые ужасы, прикованность к кровати заставляли Коста глубоко страдать. Обостренные чувства его нашли отражение в стихотворении «В. Г. Ш.», где он пишет: «Эх, сбежать бы! - чтобы вволю насладиться жизнью с вами».
Коста был великим гуманистом и последовательным интернационалистом.
Мы с благодарностью осознаем, что годы учебы в Петербурге, литературное искусство Пушкина и Лермонтова, Островского и Некрасова, Гоголя и Толстого помогли формированию и становлению Коста как творца большой мысли, широкого образования, с глубокими познаниями почти во всех областях человеческого знания, удивительно точным поэтическим мастерством. Не только в Осетии, но и в России благоговейно относятся к памяти великого осетинского поэта и художника. Свидетельство тому -памятники Коста во дворе Академии художеств в Санкт-Петербурге и ряде других городов России…». |
