В далеком 1956 году, когда у нас было принято отмечать не только день рождения великого поэта, но и день памяти его, на вечере во Владикавказе Расул Гамзатов, выступая от имени дагестанских писателей, убежденно говорил: «Коста не умер, Коста жив, - это первоапрельская шутка, - такие поэты, как Коста, не умирают, они навсегда остаются с живыми...».

Поклонники Коста, а на вечере были истинные поклонники гениального поэта, радостно аплодировали Расулу, а мне было грустно, хотя и радовался удачной шутке редкостно талантливого и умного Расула. А грусть моя была вызвана сознанием того, что трагизм человеческой судьбы нельзя отвести даже самым блистательным умозаключением. Это ведь лишь светлое самоутешение. Нам, всем осетинам - потомкам Коста, так хочется во глубине души видеть Коста, что согласны и на самообман. Это как в стихотворении у молодого Пушкина:

Ах, обмануть меня нетрудно,
Я сам обманываться рад!,.

Однако это самоутешение держится на одной очевидности - у нашего народа за последнее трехтысячелетие не было человека /ни царя, пи героя, ни мудреца/, чье имя повторялось бы изо дня в день всеми людьми и в самых неожиданных ситуациях, к тому же с неизбывной любовью и молитвенным обожанием, как имя Коста, жившего, к несчастью нашему, столь недолго...

И если не лукавить, то, вопреки сознанию, мне все время кажется, что Коста не только жив, он - вечно молодой, как Уастырджи, едет на прекрасном аргамаке /афсурге/ впереди нашего народа в неведомое, вернее - одному ему ведомое - Грядущее!.. Знаю, этот образ тоже - лишь доброе самоутешение... Но знаю и другое - такие поэты, как Коста - единственны в истории любого народа; единственны, как великое Светило на небесах, как Ярило, которое так же заходит за горы и оставляет нас во тьме до нового восхода...

Коста из той редкой породы светил, которые заходят раз и навсегда, по раз и навсегда оставляют нам свет своей мудрости, пламя своих горящих, как у Данко, сердец. А сами уходят в бессмертие…

Газ. «Южная Осетия», 01.04.2005 г.