Памяти моего прадеда-фронтовика Джиоева Семёна Сосиковича

В этом году мы празднуем восьмидесятую годовщину Победы в Великой Отечественной войне, победы советского народа над всемирным злом, победу света над тьмой.. В такие даты в центре внимания всегда оказываются ветераны - орденоносцы. Но мне хочется вспомнить о тех, кто не был отмечен высокими наградами, и, тем не менее, мужественно и самоотверженно сражался за Родину, за то, чтобы многие поколения после них смогли жить в мире.. Их подвиги остались незамеченными, но, благодаря их мужеству и готовности принять смерть в степях и полях, в топях и болотах, в сырых окопах и на заснеженных высотах мы живы. Миллионы чьих-то сыновей и дочерей ушли в забвение на этой войне.. А сотни тысяч вернувшихся с войны, вместо славы и почестей, подверглись незаслуженному преследованию. Мне хочется рассказать историю моего прадеда, чтобы хотя бы частично отплатить ему за отвоеванную для нас возможность жить и дышать свободно своей стране.

Прадед мой, Джиоев Семен, родился осенью 1924 года в селе Гуфта Дзауского района Южной Осетии в крестьянской семье. Он был последним, седьмым ребенком у родителей. Отец его, Сосык, внезапно заболел и умер, когда ребенок был еще в утробе матери. Жили очень бедно, матери тяжело было кормить одной стольких  детей. Поэтому к труду мой прадед и остальные дети приобщились с малых лет. Уставали страшно. Но все же в мальчике жила тяга к знаниям, и он проявлял значительные успехи в учебе. Читая его записи, удивляюсь каллиграфическому почерку и ясности ума, легко угадывающемуся в строках писем.

На фронт прадеда забрали прямо с выпускного бала в июне 1941 года. После курсов боевой подготовки он, несовершеннолетний мальчишка, со своими земляками был определен в 876 стрелковый полк. 7 декабря 1942 года во время переброски их полка на Украинский фронт военный корабль, на котором их перевозили из Тамани в Керчь, был потоплен немецкой авиацией. Семен был ранен, от осколков снаряда ему разворотило руку, но смог все же выбраться на берег. Товарищи перенесли его, в бессознательном состоянии в барак, в который немцы согнали оставшихся в живых солдат. Чудом было уже то, что его, раненного, не пристрелили на месте, а донесли до барака. Однако, вскоре рана начала гноиться, прадед рассказывал, что видел червей, которые копошились в его правой руке, но не мог с ними ничего поделать. Еще пара дней, и сепсис крови убил бы молодого парня. Немцы не особо церемонились с военнопленными, и, уж тем более, им не оказывалась никакая медицинская помощь.

Но прадеду повезло: с ним рядом оказался русский солдат средних лет, который посоветовал ему, так сказать, народное средство. Нынче это называется модным словом «уринотерапия», а тогда товарищ по несчастью просто заставил Семена помочиться на раненую руку. От соленого раствора воспаление спало, и рана затянулась. Странные и страшные вещи приходиться делать человеку в нечеловеческих условиях.

В одну из ночей пленные решили бежать. Охраняли барак местные украинцы, и прадед всю жизнь презрительно называл их «бендеровцы». Заманив охрану в барак, военнопленные оглушили и связали их, а затем кинулись в сторону прибрежной полосы. Там, кое-как скрепив воедино сухие бревна, вынесенные волнами, солдаты приняли решение выйти в открытое море. Однако это был декабрь, вода в это время ледяная, а море еще и штормило в тот день. Семен со своим однополчанином - осетином Багаевым - пытались отговорить товарищей от неразумного шага. Страх и паника не дали возможности принять взвешенное решение, и все, кроме прадеда и его друга, погрузились на плот и отплыли. До последних своих дней прадедушка не мог забыть, как у него на глазах огромная волна перевернула хлипкий плот и всех накрыла, увлекая в бездну. Никто из бежавших не выжил, их поглотило море.

 А двух друзей настигли немцы и вернули в барак. Оттуда пленных переправили в лагерь. Точно мне не известно, куда именно, но это был трудовой лагерь, потому что военнопленные работали на полях. Прадед говорил, что они обрабатывали и собирали овощи. Пленные умирали с голоду, но им под страхом смерти было запрещено даже откусить кусочек сырой грязной картошки. Были дни, когда его определяли помощником на кухню, и тогда он воровал оттуда картофельные очистки, прятал их сначала за щекой или под одеждой, а затем клал под подушку и ночью делился с товарищами. Думая о том, что им пришлось пережить, мне всегда хочется сказать своим сверстникам, что просыпаться каждое утро под мирным небом в своей постели – это уже благодать Божья и великое счастье.

Семену чудом удалось избежать смерти. Дело в том, что лагерь охраняли собаки – откормленные немецкие овчарки. Каждому животному полагалось ежедневно приносить суп с солидным куском мяса. И это в то время, когда в лагере сотнями тысяч умирали от голода люди. Воистину театр абсурда: жизнь сторожевого пса ценилась выше жизни человека. В один из дней Семена вновь назначили помощником на кухню. Прадед был человеком озорным, бесшабашным, так сказать, с «чертиком в душе». Ежедневный тяжкий труд, голод и перспектива умереть от этого скотского существования приглушили в нем страх. И когда один из пленных понес собакам суп, Семен просто вытащил из миски кусок мяса и стремительно его проглотил. Солдаты всегда проверяли, есть ли в пище для псов мясо, но в этот раз, обнаружив его отсутствие в миске, они решили, что на кухне просто забыли положить, поскольку был национальный праздник пива и повар был навеселе.

Когда немцы стали отступать, часть пленных, в том числе и прадеда Семёна, перегнали дальше. По воспоминаниям Семена, они были заключены в шталлаг № 8 в Бранденбурге, под Берлином. Ирония судьбы заключается в том, что именно в этом лагере в ноябре 1944 года погиб брат моей прабабушки - Маргиев Иван Яковлевич. Поскольку к тому времени уже огромное количество немецких военнослужащих погибло на фронте, командование лагеря иногда отправляло крепких молодых людей на время в качестве рабочей силы в немецкие семьи, в которых погибли или проходили службу сыновья. Однажды и моего прапрадеда отправили помогать по хозяйству пожилой  семейной  паре, чей сын  - офицер Вермахта - погиб на фронте. Это был уже 1944 год. Прадед отзывался об этих супругах как об интеллигентных состоятельных людях, которые очень тепло к нему отнеслись. Через какое-то время они прониклись к нему доверием, и его перестали тщательно контролировать. Даже оставляли на ночь у себя во флигеле, где была кровать и некоторые вещи их погибшего сына.  В одну из таких ночей прадед решил бежать. Одевшись в гражданскую одежду, которую он достал из шкафа погибшего офицера, он просто выкатил велосипед за калитку, и, ведя  себя как можно более непринужденно, выехал за город.  Прадедушка рассказывал, что он крутил педали, как заведенный, и ехал почти всю ночь. На рассвете, обессиленный вконец, он услышал где-то впереди немецкую речь. Скинув велосипед в кювет, он прокрался сквозь небольшой лесной массив, увидел группу солдат, которые, по всей видимости, охраняли границу, и понял, что это блокпост. Обойдя его и пробиваясь сквозь лес, он вскоре вышел на какую-то проселочную дорогу. Спустя некоторое время его нашли и подобрали люди в военной форме. Они оказались солдатами союзников, и прадед понял, что находится во Франции. 

Прошло несколько недель, и, после допросов и разбирательств, его передали в распоряжение Советской Армии. Несмотря на то, что правая рука была частично обездвижена, он был признан годным к службе и отправлен обратно на фронт.

Победу Семён встретил в Варшаве. Когда до них дошла весть о том, что ценой неимоверных усилий Красной Армии удалось принудить Германию к безоговорочной капитуляции, они ликовали. Прадед говорил, что у них было такое чувство неимоверной усталости, что даже радость от окончания войны была тихой, робкой.

Вернувшись домой, Семен узнал, что его старший брат погиб на войне еще два года назад, оставив безутешную вдову и пятерых сирот.. И, значит, предстояло, встав на ноги,  помогать сиротам не умереть от голода. В 1946 году прадед поступил учиться в Цхинвальский пединститут на биологический факультет. Он очень хорошо учился в школе и всегда мечтал стать учителем. Но зависть и злоба человеческая порой ломают жизни совершенно невинным людям.

Был у моего прадеда сосед и однофамилец. Вазно его звали. Под предлогом единственного кормильца престарелых родителей, он отсиделся всю войну в чужих погребах, потом вылез на свет Божий с непреодолимым желанием обличать, выявлять и вытравливать. По большому счету, он просто не мог смириться с чужим успехом, чужим нравственным и моральным превосходством. И написал этот «глас советского народа» письмо в НКВД о том, что уж больно подозрительно выглядят обстоятельства бегства моего прадеда из плена, и, вообще, советский солдат должен был бы застрелиться, повеситься, утопиться, но только избежать участи пленного. А Семен, мало того что в плен попал, так еще и живой вернулся. И неважно, что он остался инвалидом второй группы, и что у него была парализована рука.

Началось расследование, прадеда арестовали. Допрашивали, пытали, били. Его спасли письменные показания и свидетельства тех военнопленных, что были с ним в одном бараке лагеря и смогли дожить до момента своего освобождения солдатами Красной Армии. Они рассказали, что он был пленен, когда находился без сознания, раненный, что стойко переносил лишения и помогал товарищам, никогда не сотрудничал с лагерными надсмотрщиками и т.д.  Семена отпустили через два месяца, но, к тому времени, он уже был исключен из института - студент четвёртого курса - решением деканата. Неоконченное высшее образование и сомнительные слухи о том, как он чудесным образом остался жив в плену -  вот что преследовало моего прадеда всю жизнь. Несмотря на то, что он был оправдан советским Законом, ему никогда не дали возможности подняться по служебной лестнице,  ведь он побывал в плену. А он, честный и гордый, никогда не пытался бороться с этой несправедливостью. Так и вышел на пенсию в должности счетовода в родном колхозе. Обычный человек.. Таких было миллионы на всем пространстве Советского Союза..

И все же я им горжусь! За то, что никогда не уронил своего достоинства! За то, что остался человеком, когда весь мир вокруг горел, когда ненормальное объявляли нормой, когда жизнь миллионов людей была принесена в жертву идеологии безумца!

Мой прадед умер, когда ему было 59 лет. Он умер от инфаркта. И я всерьез полагаю, что сердце его разорвалось от несправедливости. Прадед всегда говорил, что в плену в его душе не было надежды дожить до конца войны, что он никогда даже не мечтал о том, что у него будут дети, а тем более внуки.. И все же Бог велик.. Прадед дожил, были дети.. Он даже успел застать рождение своей первой внучки – моей мамы..

Человек, который фактически «сломал» судьбу прадедушки,  Вазно, умер бездетным. Хоронили его всем селом как безродного. И на тризну собирали «с миру по нитке». Это наводит меня на мысль, что Вселенская справедливость всё же существует.

Я преклоняюсь пред мужеством своего прадеда, пред его человечностью, бесстрашием. И в его лице я отдаю дань уважения тем людям, которые не были отмечены высокими наградами Родины, но воевали мужественно, не жалея себя. Они во имя Победы не боялись утонуть в безымянных болотах или навсегда остаться лежать в сырых дзотах, умирали от голода в Ленинграде или сражались до последнего патрона в Бресте, были замучены и повешены на оккупированных территориях  или умерщвлены в газовых камерах нацистских концлагерей.

Вечная память им, защитникам Родины!

Цховребов Арсен Игоревич,
ученик 8-го класса 
Дзауской школы-интерната